Все люди философы потому что. Философ - это профессия или состояние души? Иммануил Кант - философ Просвещении

Настоящая книга представляет собой два небольших произведения Поппера: «Как я понимаю философию» и «Иммануил Кант - философ Просвещения». В первой автор выразил свой оригинальный взгляд на природу философии и на ее место и роль в жизни человека. Во второй –отстаивает нетрадиционную точку зрения на критическую философию И. Канта, согласно которой великий кенигсбержец - не философ классического немецкого идеализма, а последний поборник великих идей Просвещения.

Карл Поппер. Все люди – философы. – М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2009. – 104 с.

Скачать конспект (краткое содержание) в формате или

Вступительная статья переводчика. Карл Поппер и позитивистская традиция. Философия Поппера не только резко расходится со всей позитивистской традицией, но и прямо противостоит ей. При этом я ничуть не умаляю роли последней в становлении и развитии критического рационализма, как именует свою концепцию Поппер.

Общая программа позитивизма принимает за единственный надежный источник знания чувственное восприятие, и классический идеал рациональности, в основании которого лежит вера в возможность получения строгого достоверного знания. К. Поппер фактически «пробудил» в постмодернистском философском сознании существовавшую издавна в европейской философии идею погрешимости человеческого разума.

В отличие от классической фундаменталистской традиции картезианского типа, критицизм Поппера не допускает никаких догм, более того, он включает в себя с необходимостью погрешимость в отношении любой возможной инстанции. Беспрерывный поиск и смена одних решений другими – таков путь движения к Истине и Прогрессу, такой лейтмотив критицизма Поппера.

Как я понимаю философию

Я не считаю философию попыткой объяснения, анализа или «экспликации» понятий, слов или языка. Понятия или слова служат простым инструментом для формулировки высказываний, положений или теорий. Понятия или слова как таковые не могут быть ни истинными, ни ложными. Они лишь служат описывающему и обосновывающему человеческому языку. Нашей целью должен быть не анализ значений, а поиск интересных и фундаментальных истин, т.е. поиск истинных теорий.

Все люди – философы. Даже если они не осознают, что сталкиваются с философскими проблемами, тем не менее в любом случае у них имеются философские предрассудки. Большинство из этих предрассудков теории, которые признаются как самоочевидные. Люди заимствуют их из своей духовной среды или традиции. Поскольку лишь некоторые из этих теорий полностью осознаются нами, то они суть предрассудки в том смысле, что их принимают без критической проверки, хотя они и могут иметь большое значение для практической деятельности и всей человеческой жизни. Существование профессиональной, или академической, философии оправдывается необходимостью критически исследовать и проверять эти широко распространенные н влиятельные теории.

Некоторые широко распространенные и опасных философские предрассудки. Существует очень влиятельная философская точка зрения на жизнь, согласно которой кто-то должен нести ответственность за происходящее в мире зло. В христианской традиции, дьявол несет ответственность за зло. А в вульгарном марксизме заговор алчных капиталистов препятствует наступлению социализма и достижению небесного царства на земле.

Теория, согласно которой войны, нищета и безработица оказываются следствием злых умыслов и намерений, является частью обыденного разума, но она некритична. Я называю эту некритичную теорию обыденного разума заговорщицкой теорией общества. Однако критическое исследование показывает, что заговоры едва ли достигают своих целей. Ленин, который отстаивал теорию заговора, был заговорщиком; этой теории придерживались также Муссолини и Гитлер. Но замыслам Ленина не суждено было сбыться в России, так же, как и замыслам Муссолини в Италии или Гитлера в Германии.

Бихевиоризм – отрицание существования сознания, духа – сегодня очень моден. Хотя он и превозносит наблюдения, тем не менее бихевиоризм не только противоречит человеческому опыту, но и пытается вывести из своих идей ужасную этическую теорию – кондиционализм, теорию условного рефлекса, которая объясняет любое поведение позитивным или негативным научением.

Вступительная статья переводчика. Кант и критицистская традиция. Дух и стиль Канта как философа – это сократовский тип мудреца, постоянно ищущего, исследующего и любящего Истину. В то время как Фихте и Гегель представляют собой тип платоновского философасофократа29, который Истину не ищет, а надменно ею обладает и вещает подобно дельфийскому оракулу. Кант – этот великий «гражданин мира», отстаивавший идеи Просвещения - идеи равенства, космополитизма, вечного мира, - ничего общего не имеет с Фихте и Гегелем, давшему человечеству идею «великого германского духа», неоднократно пытавшегося утвердиться на «подмостках» мировой истории. Не следует упускать из виду общий характер и методологические интенции критической философии Канта и немецкого идеализма. Если первая, как известно, открыта, проникнута духом критицизма, то второй, напротив, проникнут духом догматизма.

Основной вопрос и истинная задача чистого разума сводятся Кантом к вопросу: «Как возможны априорные синтетические суждения?» Все, что было представлено в Германии в XIX в. после Канта, было по сути лишь упадком и возрождением докантовской догматической метафизики. И это относится прежде всего к так называемому классическому немецкому идеализму – школы Рейнгольда, Фихте, Шеллинга и Гегеля.

В современной философии наиболее явно тяготеют к кантовскому методу критические рационалисты. Вся философия К. Поппера вращается вокруг кантовского трансцендентального вопроса, который он считал, наряду с проблемой индукции (юмовской проблемой), основной проблемой теории познания. К. Поппер именует эту проблему кантовской, обозначая ее как проблему демаркации. Поппер ее формулирует так: «Проблему нахождения критерия, с помощью которого мы можем отграничить эмпирические науки от математики, логики, а также от «метафизических систем», мы называем проблемой демаркации».

«Познание, – отмечает Поппер, – означает искать закономерности, точнее, устанавливать и методически проверять законы природы, истинность которых никогда не может быть принципиально доказана наукой…», поскольку, как полагал Кант, «рассудок не черпает свои законы (a priori) из природы, а предписывает их ей».

Поппер отвергает точку зрения Кинга, что все наши знания субъективно окрашены, антропоморфны… Обобщая, проведенный им анализ кантовского априоризма, Поппер делает вывод, в котором кантовская позиция по сути «переворачивается с головы на ноги». Кант, как известно, считал, что «…хотя всякое наше познание и начинается с опыта», тем не менее ему предшествуют теоретико-познавательные априорные синтетические принципы познания, которые и делают возможным опытное познание. Поппер же считает, что «…хотя с психогенетической точки зрения познание может предшествовать своему подтверждению на опыте (в этом смысле можно говорить о генетическом a priori), тем не менее с теоретико-познавательной точки зрения все наше познание начинается всегда лишь с опыта: не существует никаких синтетических априорных принципов».

Устранив индуктивизм как совершенно ошибочную методологию, Поппер, однако, не отказывается от наблюдений и экспериментов. Напротив, он их сохраняет, и они рассматриваются им в качестве средств проверки теории, и тем самым они остаются неотъемлемой частью критических дискуссий.

Согласно попперовской методологической установке, схема развития научного знания выглядит так: мы выбираем интересующую нас проблему, затем выдвигаем смелую гипотезу в попытке дать более или менее адекватное решение этой проблемы. Затем для подкрепления и подтверждения гипотезы мы ее подвергаем критике, заменяя ее новой гипотезой, которую мы опять подвергаем усиленной критике и т.д. Вся методология может быть вкратце сформулирована следующим образом: смелые предположения контролируются строгой критикой с включением строгих эмпирических проверок. Критика и проверка тем самым всегда оказываются попыткой опровержения.

Иммануил Кант - философ Просвещении

150 лет назад в Кёнигсберге – провинциальном прусском городке – умер Иммануил Кант. Под звон колоколов всего города за гробом следовала необозримая вереница людей. Как свидетельствуют современники, жители Кёнигсберга никогда не видели такой похоронной процессии. Я бы осмелился предположить, что тогда, в 1804 году, во времена абсолютной монархии Фридриха Вильгельма Ш, каждый звон колокола по Канту был отголоском американской и французской революций, отголоском идей 1776 и 1789 годов. Для своих сограждан Кант был символом этих идей, и они шли за его гробом в знак благодарности своему учителю за провозглашенные им человеческие права, принципы равенства перед законом, вечного мира на земле.

Ростки этих идей были привнесены сюда на континент Англией, в частности книгой Вольтера «Письма, написанные из Лондона об англичанах и о других вопросах», опубликованной в 1732 году. В этой книге Вольтер противопоставил английскую конституционную форму правления континентальной абсолютной монархии; он сопоставил английскую религиозную терпимость с нетерпимостью римской церкви и систему мира Исаака Ньютона и английский эмпиризм Дж. Локка с догматизмом Ренэ Декарта.

Кант верил в Просвещение, он был его последним великим поборником. Моя позиция по отношению к Канту расходится с общепринятой на сегодня точкой зрения. В то время как в Канте я вижу последнего поборника Просвещения, большинство считают его основателем школы, которая отрицала Просвещение – это школа романтиков «немецкого идеализма», школа Фихте, Шеллинга и Гегеля. Я утверждаю, что эти две точки зрения несовместимы.

«Просвещение, – пишет Кант, – это выход человечества из состояния своего несовершеннолетия, в котором он находится по собственной вине. Несовершеннолетие есть неспособность пользоваться своим рассудком без руководства со стороны кого-то другого. Несовершеннолетие по собственной вине – это такое, причина которого заключается не в недостатке рассудка, а в недостатке решимости и мужества пользоваться им без руководства со стороны кого-то другого. Sapere aude! – имей мужество пользоваться собственным умом! – таков, следовательно, девиз Просвещения».

Решающую роль в этой борьбе играла физика и небесная механика Ньютона, которые приобрели известность в Европе благодаря Вольтеру. Коперниканская и ньютоновская системы мира оказали очень большое влияние на интеллектуальное развитие Канта.

Кант пытался решить проблему конечности или бесконечности мира в пространстве и времени. Вопрос о конечности или бесконечности мира в пространстве блестяще разрешил Эйнштейн, показав, что мир конечен, но не имеет границ. Эйнштейн тем самым, можно сказать, развязал кантовский узел, основываясь при этом на самом Канте и его современниках. По проблеме конечности или бесконечности мира во времени, напротив, до сих пор нет еще такого ясного решения.

Своей теории Кант дал неудачное название «трансцендентальный идеализм». Вскоре он сожалел о своем выборе, так как оно послужило поводом для некоторых его читателей считать Канта идеалистом и поверить в то, что он отверг якобы реальность физических вещей, выдавая их за чистые представления или идеи. Тщетно Кант пытался разъяснить, что он отверг лишь эмпирический характер и реальность пространства и времени - эмпирический характер и реальность такого рода, которые мы приписываем физическим вещам и процессам. Но все его усилия уточнить свою позицию оказались напрасными. Трудность кантовского стиля решила его судьбу; тем самым он был обречен войти в историю как родоначальник «немецкого идеализма». Сейчас как раз пришло время пересмотреть эту оценку. Кант всегда подчеркивал, что физические вещи действительны в пространстве и времени – реальны, а не идеальны. А что касается несуразных метафизических спекуляций школы «немецкого идеализма», то избранное Кантом название «Критика чистого разума» возвещало о его критическом наступлении на такого рода спекуляции. Критике подвергается чистый разум, в частности априорные «чистые» выводы разума о мире, не следующие из чувственного опыта и не проверяемые наблюдениями.

Как и все физики того времени, Кант был совершенно убежден в истинности и неоспоримости ньютоновской теории. Он полагал, что данная теория не может быть лишь результатом накопленных наблюдений. Кант сформулировал эту идею так: «Рассудок не черпает свои законы a priori из природы, а предписывает их ей».

Эта формулировка выражает собой одновременно и идею, которую сам Кант с гордостью назвал своим «коперниканским переворотом». Он писал: «…когда оказалось, что гипотеза о вращении всех звезд вокруг наблюдателя недостаточно хорошо объясняет движение небесных тел, то Коперник попытался установить, не достигнет ли он большего успеха, если предположить, что движется наблюдатель, а звезды находятся в состоянии покоя». Кант аналогичным «переворотом» попытался решить проблему оснований истинности естествознания, точнее, проблему как возможна точная естественная наука типа ньютоновской физики. Он допускал, что такое решение со временем будет найдено. Мы должны, говорит Кант, отказаться от идеи, что остаемся пассивными созерцателями, ожидающими, что природа навязывает нам свои законы. Вместо этого мы должны выдвинуть идею, что мы, созерцатели, навязываем нашим чувствам, ощущениям порядок и законы нашего рассудка.

Разум исследователя «должен заставлять природу отвечать на его вопросы, а не тащиться у нее словно на поводу». Исследователь должен брать природу «измором», силой, чтобы увидеть ее в свете своих сомнений, предположений, идей и побуждений. Я считаю такой подход в высшей степени философским. Он позволяет рассматривать естествознание (не только теоретическое, но и экспериментальное) как подлинное человеческое творение и излагать его историю, подобно истории искусства и литературы, как часть истории идей.

Коперниканский переворот Канта в этике содержится в его учении об антиномиях, в котором он говорит, что нам не следует никогда слепо повиноваться требованиям авторитета, слепо подчиняться сверхчеловеческому авторитету как законодателю морали. Если мы не повинуемся требованию авторитета, то в таком случае берем на себя ответственность решать, является ли это требование нравственным или нет.

Кант дает различные формулировки нравственного закона. Одна из них гласит: «Поступай так, чтобы ты всегда относился к человечеству и в своем лице, и в лице всякого другого как к цели, и никогда не относился бы к нему только как к средству». Дух кантовской этики можно, пожалуй, обобщенно выразить так: поступай так, чтобы сохранять свою свободу, и уважай, и защищай свободу других.

Кант показал, что каждый человек свободен: не потому, что он рождается свободным, а потому, что он рождается уже обремененным – обремененным ответственностью за свободу своего решения.

Трансцендентальное (от лат. transcendens - выходящий за пределы) - связывающее части содержания, находящиеся по разные стороны некоторого предела.

Антиномия (др.-греч. ἀντι-νομία - противоречие в законе или противоречие закона самому себе.

Поппер К. Все люди - философы: Как я понимаю философию

Мысли, навеянные Фридрихом Вайсманном

© Перевод с немецкого, вступительные статьи и примечания: И. 3. Шишков, 2000, 2001, 2003

Вступительная статья переводчика:

Карл Поппер и позитивистская традиция

Статья К. Поппера «Как я понимаю философию» вышла в свет в 1961 г. 1 Поводом к ее написанию послужила, по-видимому, опубликованная под тем же названием в 1956 г. статья австрийского и английского философа-неопозитивиста Фридриха Вайсманна 2 . До недавнего времени как в западной, так и в отечественной философской литературе 3 философско-методологическая концепция сэра Карла Поппера оценивалась как продолжение позитивистской традиции*. Следует заметить, однако, что в последнее время некоторые отечественные философы 4 вполне справедливо подчеркивают несостоятельность такой оценки и пытаются подойти к творчеству Поппера с иных позиций. Публикация, предлагаемая вниманию читателей, представляет интерес прежде всего с точки зрения нового осмысления места английского мыслителя в современной философии.

Не останавливаясь подробно на данном вопросе, укажу лишь на один принципиальный момент, по которому, как мне представляется,

* Появлению мифа о приверженности Поппера позитивистской традиции способствовало, по-видимому, то обстоятельство, что первое издание основной логико-методологической работы Поппера «Логика научного исследования» (1934 г.) на немецком языке вышло в серии "Труды по научному мировоззрению» (т. 9), издаваемой ведущими членами Венского кружка М. Шликом и Ф. Франком. В этой серии, как известно, публиковались программные работы логических позитивистов.

философия К. Поппера не только резко расходится со всей позитивистской традицией, но и прямо противостоит ей. При этом я ничуть не умаляю роли последней в становлении и развитии критического рационализма, как именует свою концепцию Поппер.

Расхождение Поппера с позитивистской традицией прослеживается в первую очередь по линии их отношения к фундаментальной философской проблеме, пронизывающей всю историю западноевропейской философии, - к обоснованию знания. В ходе историко-философского процесса эта проблема эволюционировала от центрального места, которое она занимала в фундаменталистской традиции (вся - за некоторым исключением, в частности критической философии Я. Ф. Фриза 5 , - классическая философия от Ф. Бэкона и Р. Декарта до Гегеля), через критику ее традиционной постановки (Л. Витгенштейн) до полного ее отрицания, отказа от нее (Поппер) в антифундаменталистской (критицистской) традиции.

Прежде всего, общая программа позитивизма, в частности логического, развивается в русле классической эмпирической традиции, принимающей за единственный надежный источник знания чувственное восприятие, и классического идеала рациональности, в основании которого лежит вера в возможность получения строгого достоверного знания. Этот классический метафизический миф о существовании достоверных (надежных) оснований человеческого знания восходит к античности, в частности к аристотелевскому идеалу науки, который зиждется на принципе достаточного основания. Содержание его образуют: 1) поиск «архимедовой опорной точки» познания (Г. Альберт 6 , фундамента, привилегированной инстанции как критерия достоверности и надежности человеческого знания; 2) процесс обоснования, содержанием которого является сведение определенного утверждения, теории к достоверному фундаменту - абсолютному принципу, постулату, аксиоме, догме, т.е. к «ясным» и «самоочевидным» вещам, которыми человек оперирует в своей повседневной жизни. (Однако такого рода «самоочевидности» оказываются на деле не столь «самоочевидными». Напротив, они оказываются наиболее неочевидными и непонятными, а порой даже и немыслимыми, на что обратил внимание уже философ-досократик Зенон Элейский в своих так называемых апориях.)

Эта, по сути фундаменталистская, традиционная методология оставалась господствующей в классической и современной культуре вплоть до XX в. Но в последнее время в связи с изменением общей культурной ситуации, и прежде всего ситуации в науке, устои фундаментализма были подорваны. Традиционная апелляция к Разуму и Опыту оказалась совершенно немыслимой в духовной атмосфере западной культуры XX столетия, развенчавшей многовековой (идущий от Сократа) культ разума. Обнаружилось, что человеческий разум слишком изменчив, погрешим, чтобы служить надежным фундаментом человеческой культуры.

На фоне рушащихся устоев фундаментализма стала все более ясно вырисовываться и выдвигаться на передний план противоположная фундаменталистской традиции антифундаменталистская (критицист-

ская) парадигма, образующая ядро нового - неклассического - идеала рациональности. Последняя стала глубоко проникать в современное методологическое сознание благодаря философской деятельности К. Поппера, который фактически «пробудил» в постмодернистском философском сознании существовавшую издавна в европейской философии идею погрешимости человеческого разума.

Антифундаменталистская (критицистская) традиция также берет свое начало у греков. Уже философ-досократик Ксенофан Колофонский характеризовал знание как состоящее из неопределенных догадок 7 , о «бестрепетном сердце совершенной истины» и о «лишенных подлинной достоверности мнениях смертных» говорил Парменид Элейский 8 . Навеянная мыслью Ксенофана идея открытости человеческого знания стала сквозной в учении Сократа, в эллинистической философии, в частности у киников 9 , киренаиков 10 , скептиков 11 , а через них она проникла в европейскую классическую философию. Уже Ф. Бэкон своим учением об идолах и элиминативной индукции закладывает основы фалли-билистской 12 методологии, а критическая философия Я. Фриза и прагматизм Ч, Пирса проложили путь к современному фаллибилизму попперовского толка.

В отличие от классической фундаменталистский традиции картезианского типа, критицизм К. Поппера не допускает никаких догм, более того, он включает в себя с необходимостью погрешимость в отношении любой возможной инстанции. В то время как фундаментализм возводит определенные инстанции - разум или ощущения (восприятия) - в эпистемологические авторитеты и пытается выработать у них «иммунитет от критики» (Г. Альберт), антифундаментализм (критицизм) не признает никаких авторитетов и инстанций непогрешимости, «архимедовых опорных точек» и не допускает догматизации в решении проблем. А это значит, что не существует ни самих решений проблем, ни надлежащих инстанций для такого рода решений, которые должны заранее уклоняться от критики. Сами эти решения, по-видимому, следует понимать как конструкции гипотетического характера, которые могут быть подвергнуты критике и ревизии. Беспрерывный поиск и смена одних решений другими - таков путь движения к Истине и Прогрессу, такой лейтмотив критицизма Поппера.

В целом можно заключить: дух и стиль учения Поппера позволяют утверждать, что Поппер - это философ сократовского типа, т.е. постоянно ищущий и любящий Истину, Поппер неоднократно восхищается Сократом в сочинениях как раннего, так и позднего периодов его философского творчества 13 . По сути, это не просто восхищение великим афинским мудрецом, но и попытка привнести в постмодернистское философское сознание новую струю - дух сократизма. Это нашло выражение в основополагающих принципах философии Поппера, таких как интеллектуальная ограниченность (сократовское «Я знаю, что я ничего не знаю»), просветительство, рациональная дискуссия, которая служит движущим фактором роста человеческого знания.

Насколько оправданна высказанная здесь мною точка зрения - об этом судить читателю, знакомому с философскими текстами как

раннего, так и позднего Поппера. Остается только надеяться, что данная публикация может послужить очередным шагом на пути к разрушению сложившегося ошибочного стереотипа в оценке философского творчества Поппера как разновидности неопозитивистской методологии.

При подготовке к публикации в текст Поппера внесен ряд ранее отсутствовавших сносок.

Перевод с немецкого выполнен по изданию : Popper K. R. Wie ich die Philosophie sehe // Popper K. R. Auf der Suche nach einer besseren Welt. Mьnchen , 1984. S. 193-211.

1 См.: Popper K. How I See Philosophy // The Owe of Minerwa. Philosophers on Philosophy / Hrsg. v. CT. Bontempo» S J. Odell. N.Y., 1975.

2 Фридрих Вайсманн (1896-1959) родился в Вене, изучал математику и физику в Венском уни верситете. Начинал карьеру с должности учителя математики, некоторое время работал библиотекарем Философского института Венского университета, затем ассистентом у Морица Шлика, принимал активное участие в деятельности Венского кружка. После убийства М. Шлика в июне 1936 г. руководил уже наполовину распавшимся к тому времени Венским кружком. В 1938 г. он эмигрировал в Англию, где после отъезда К. Поппера в Новую Зеландию занял его место в Кембриджском университете, читал философию и математику, затем, вплоть до своей кончины в 1959 г., работал в Оксфордском университете, где читал лекции по философии науки.

Ф. Вайсманну принадлежит формулировка известного неопозитивистского принципа верификации. См. об этом его статью «Logische Analyse der Wahrscheinlichkeitsbegriff", опубликованную в журнале «Erkenntnis» (1930/1931) - печатном органе Венского кружка. Независимо от Л. Витгенштейна сформулировал основные идеи лингвистической философии.

Основные работы Фр. Вайсманна: Logik, Sprache, Philosophie; The princi-plex on linguistic philosophy; Witgenstein und der Wiener Kreis.

Статья Вайсманна «Как я понимаю философию» впервые опубликована: Waismann F. How I See Philosophy // Contemporary British Philosophy, III / Ed. by H.D. Lewis. L., 1956. P. 447-490.

3 Среди многочисленных работ отметим прежде всего: Adorno Th . W ., Albert H , DarendorfR . et al . Der Positivismusstreit in der deutschen Soziologie. Neuwied, 1969; Нарский И.С. Современная буржуазная философия: два ведущих течения начала 80-х годов XX века. М.: Мысль, 1983; Он же. Современный позитивизм: Крит, очерк. М.: Наука, 1961; Курсанов ГЛ. Эволюция и кризис современного позитивизма. М.: Мысль, 1976; Ойзерман Т.И. Критика «критического рационализма». М.: Знание, 1988; Современная идеалистическая гносеология: Крит, очерки. М.: Мысль, 1968,

4 См.: Никифоров АЛ. От формальной логики к теории науки. М.: Наука, 1983; Овчинников Н.Ф. Карл Поппер - наш современник, философ XX века // Вопр. философии. 1992. № 8. С. 40-48.

5 Якоб Фридрих Фриз (1773-1843) - немецкий философ-кантианец, один из наиболее верных последователей кантовской критической философии в XIX в. На него оказали непосредственное влияние К. Л. Рейнгольд и Фр. Якоби. Попытался осуществить новую, так называемую антропологическую, критику разума. При этом исходил из идеи о существовании непосредственного достоверного невоззрительного знания, которое не может быть обосновано, а воспринимается как психологический факт. Именно это непосредственное знание и делает возможной метафизику как науку.

Фриз первым высказал идею о невозможности обоснования, которая в дальнейшем была заимствована философией критического рационализма попперовского толка. Философская система Фриза изложена в его основном философском труде «Neue Kritik der Vernunft» (1807 г.). Второе издание вышло под названием «Neue oder anthropologische Kritik der Vernunft» (1831 г.), что более точно отражает суть философии Фриза.

6 Ханс Альберт (р. 1921 г.) - немецкий философ, один из ведущих представителей критиче ского рационализма в Германии и наиболее последовательных учеников К. Поппера; ординарный профессор Гейдельбергского университета.

7 В одном из фрагментов говорится: «Истины точной никто не узрел и никто не узнает из людей о богах и обо всем, что я только толкую если кому и удастся вполне сказать то, что сбылось, сам все равно не знает, во всем лишь догадка бывает». Цит. по: Фрагменты ранних греческих философов. М: Наука, 1989. Ч. 1.С. 173.

8 См.: Там же. С. 287.

9 См.: Антология кинизма. Фрагменты сочинений кинических мыслителей. М.: Наука, 1984.

10 См.: Чанышев AM . Курс лекций по древней и средневековой философии. М.: Высш. школа, 1991. С. 70-74.

11 См.: Там же.

12 Фаллибилизм (от англ. fallible) - учение о погрешимости (подверженности ошибкам), ненадежности человеческого знания.

13 См.: Поппер К. Открытое общество и его враги. М.: Феникс, 1992. Т. 1: Чары Платона; Popper К . Immanuel Kant - der Philosoph der Aufklarung // Popper K. Die offene Gesellschaft und ihre Feinde. 4 Aufl. Mi n chen, 1975. Bd. 1. S. 9-19; Popper K. Ьber Wissen und Nichtwissen // Popper K. Auf der Suche nach einer besseren Welt. Mьnchen, 1984. S. 41- 54; настоящая публикация.

Как я понимаю философию

Мысли, навеянные Фридрихом Вайсманном
и одним из первых астронавтов, высадившихся на Луну

Известная и блистательная статья моего друга Фридриха Вайсманна, скончавшегося в 1959 году, называется «Как я понимаю философию» 1 . Многим в этой статье я восхищаюсь и по многим пунктам с ним согласен, хотя моя точка зрения полностью расходится с его взглядами.

Фридрих Вайсманн и многие его коллеги полагают, в частности, что философы суть люди особого сорта, а философию следует считать их особым уделом. В своей статье он пытается подтвердить примерами особый характер философов и философии, сравнивая ее с другими дисциплинами, например математикой или физикой. Так, он стремится описать и объяснить интересы и деятельность современных академиче-

ских философов таким образом, что можно заключить: они продолжают дело, начатое великими философами прошлого.

Все это крайне интересно; более того, Вайсманн не скрывает своей симпатии к этой академической деятельности и свое сильное увлечение ею. Разумеется, сам он душой и телом принадлежит к этой избранной группе философов и, очевидно, желает зажечь и нас энтузиазмом, который движет лучшими членами этого закрытого сообщества.

Я представляю себе философию совершенно иначе, полагая, что все люди являются философами, хотя некоторые в большей степени, чем другие. Я, конечно, согласен с тем, что существует особая и замкнутая группа академических философов, однако не разделяю восхищение Вайсманна их деятельностью и взглядами. Напротив, я думаю, что многое говорит в пользу тех людей (в моих глазах они также являются особым типом философов), которые не доверяют академической философии. В любом случае я решительный противник теории, на которой зиждется блистательное эссе Вайсманна. Я имею в виду теорию о существовании интеллектуальной и философской элиты 2 .

Конечно, можно согласиться с тем, что лишь незначительное число философов были действительно великими и лишь некоторые из них достойны восхищения. И хотя сделанное ими чрезвычайно значимо для академической философии, тем не менее, философию нельзя считать в буквальном смысле их творением, подобно тому как картина есть творение великого художника, а музыка - творение великого композитора. И, кроме того, великая философия, например философия греческих досократиков, предопределила почти всю академическую и профессиональную философию.

По моему мнению, на профессиональной философии лежит некоторая вина. Она нуждается в оправдании своего существования. Я думаю даже, что поскольку я сам - профессиональный философ, то и на мне также лежит определенная доля вины. Я признаю себя виновным и, подобно Сократу, готов защищаться.

В связи с этим мне вспоминается «Апология Сократа» Платона, поскольку из всех философских трудов больше всего меня восхищает эта работа. Я полагаю, что с исторической точки зрения «Апология...» подлинна: в общем и целом она есть подлинный рассказ о том, что говорил Сократ перед афинским судом. Я восхищаюсь ею: здесь говорит человек скромный, ироничный и бесстрашный. Защита его очень проста: он осознает свою интеллектуальную ограниченность, понимает, что он не мудр, за исключением, может быть, уверенности: он знает, что ничего не знает; он самокритичен и является критиком всякого надменного жаргона; но прежде всего он остается другом своих ближних и лояльным гражданином афинского государства. Это есть не только защита Сократа, но, как мне представляется, впечатляющая защита самой философии.

Книга представляет собой перевод двух малоизвестных, но весьма интересных статей одного из видных и наиболее популярных западных философов XX века - Карла Раймунда Поппера (1902-1994). В первой - «Как я понимаю философию» - автор выразил свой оригинальный взгляд на природу философии и на ее место и роль в жизни человека. Во второй - «Иммануил Кант - философ Просвещения», представляющей собой памятную речь, с которой К. Поппер выступил по лондонскому радио в день 150-летия со дня смерти «философа свободы, человечности и совести», - отстаивается нетрадиционная точка зрения на критическую философию И. Канта, согласно которой великий кенигсбергец - не философ классического немецкого идеализма, а последний поборник великих идей Просвещения.

Произведение относится к жанру Философские науки. Социология. На нашем сайте можно скачать бесплатно книгу "Все люди - философы" в формате pdf или читать онлайн. Здесь так же можно перед прочтением обратиться к отзывам читателей, уже знакомых с книгой, и узнать их мнение. В интернет-магазине нашего партнера вы можете купить и прочитать книгу в бумажном варианте.